Елена Глазкова живёт в Чалбачах, в семье людей совсем по крови не родственных. 5 апреля ей исполнилось 92 года. Так сложилась жизнь, что к глубокой старости Елена Ефимовна подошла совсем одна – ни детей, ни мужа, ни сестёр-братьев.

Больше 30 лет она отработала в школе учительницей начальных классов. Свой единственный ребёнок умер в родах, потому всю жизнь она посвятила чужим детям. Когда-то с мужем они держали хозяйство. После выхода на пенсию, иногда выходила на подмену учителя. Но в 1980-м Елена Глазкова овдовела, потом ослепла и совсем в этой жизни растерялась. Тогда-то её, уже и готовить себе переставшую, забрала семья Тереховых. Сначала – просто помогали: проведывали, возили еду, а лет семь назад приняли решение и перевезли совсем, хотя и сами уже далеко не молоды. Через четыре года узнали: есть в Приамурье программа приёмной семьи для пожилых людей, по которой государство за труд по уходу и заботе о пожилом человеке выплачивает пособие. Оформились. Деньги не ахти какие большие: с учётом состояния здоровья и возраста подопечной – около семи тысяч рублей. Но и этой подмоге супруги Тереховы рады.

Сначала гостье отдал свою комнату один из сыновей. Но со временем оказалось, что будет спокойнее и ей, и хозяевам, если у Елены Ефимовны будет собственная жилплощадь, хотя и в одном дворе. Так Елена Глазкова стала хозяйкой большой зимней кухни. По программе оговаривается, что площадь, которую будет занимать пожилой человек, должна быть не меньше 15 квадратов. После наводнения 2013 года Тереховы были вынуждены дом ремонтировать (подгнили венцы и пол), заодно сделали капремонт кухни. По сути, тот же дом: веранда, большая печь, удобная кровать, шифоньер, стол, комод, кресло. Второе – на улице, у двери, там Елена Ефимовна «гуляет», наслаждаясь благоуханием леса: дом стоит на краю села. В общем, всё необходимое у пожилого человека есть. Правда, в последнее время выходить из помещения женщина стала всё реже – здоровье слабеет.

«Старое она всё отлично помнит, а вот сегодняшние события путает», – вздыхает Валентина Терехова, провожая меня к своей подопечной.

Елена Глазкова гостье рада, говорит, нечасто её проведывают односельчане, хотя бывшие ученики (сами уже – старики) иногда, но навещают. С помощью хозяйки она усаживается в кресло и, рассказывая о своей долгой жизни, вытирает слёзы с невидящих глаз.

Родителей Елены Ефимовны в 1930 году выслали в Зейский район из Витебской области в Белоруссии – за то, что они вели крепкое хозяйство и отказались вступать в колхоз. Уехали вдвоём, оставив четверых детей материной сестре: в долгой дороге дети могли погибнуть. Чтобы вырастить младшего Фёдора, тётка Анна отняла от груди собственного сына. Выжили все – и четверо приёмышей, и свои пятеро. Несмотря на запреты власти, всех детей тётка покрестила и научила молитвам. Жили, говорит, в труде, наравне со взрослыми: сено заготавливали, по дому управлялись. Только через десять лет дети встретились с отцом и матерью. В Зейском районе прижились, учились, работали, заводили семьи, старились. Жили на Кировском, там с годами умерли и похоронены родители, затем оба брата и сестра. Сегодня из всей большой родни Елена Глазкова осталась одна.

«Когда поплачу, когда помолюсь, когда поругаюсь на себя – за то, что всё ещё живу, – вздыхает женщина. – Выпало мне всех пережить. Я сама уже устала, а что сделаешь?». Её узкие плечи, кажется, от этих дум становятся ещё уже. Не тяжело ли, спрашиваю, сидеть в кресле (условились, что как трудно станет – несмотря на «правила приличия», я помогу ей перейти в постель).

«Нет, нет, всё хорошо, – улыбается куда-то в мою сторону Елена Ефимовна и, поглаживая небольшую подушку-«думку» за спиной, добавляет, – я тут притулилась»… Какое ёмкое слово! Жил бы человек этот сейчас на белом свете, если бы вот так не притулился, не отогрелся в этой семье – большой вопрос…

«Тяжело, вы не представляете, как тяжело, – делится Валентина Терехова. – Маленького ребёнка из детдома взять – и характер свой, и нрав. А тут – старый человек, со своими немощами, многолетними привычками, возрастными изменениями. Конечно, тяжело. То примерещится ей что-нибудь, то похозяйничать решит так, что у меня руки опускаются от усталости и отчаяния – я ведь тоже не молодая.

Однажды она упала, головой об печку ударилась, перепугала всех… А как-то, было, заумирала совсем, дня четыре лежала, думали – не встанет уже. Что ж поделать, такая судьба у человека, что никого у неё, кроме нас, нет. Но ничего, как-нибудь справимся, огороды вон пошли».

Валентина Александровна так легко с проблем переключается на повседневные заботы – арбузы высадить надо (которыми потом пол-улицы угощает) и георгины подправить, и проконтролировать, как дед до города доехал, чтобы помочь сыну с гаражом, и с внуком по Интернету пообщаться, он у них – гордость! Дел в деревне всегда невпроворот, и к трудностям им не привыкать.

Но вот интересно: кто-то своих родных оставляет, собственных родителей определяет в дом престарелых, чтобы комфорт не нарушали, а эти – подбирают и отогревают среди своих забот чужое нерадостное одиночество.

В Зее и Зейском районе таких семей всего три (ещё по одной в Зее и Овсянке). Или – целых три? Ведь в чьей-то выброшенной старости они стали той единственной ниточкой, которой человек привязан к настоящему. Той «думкой», к которой кто-то так доверчиво на закате своих дней притулился…

Алиса Дотова.

Фото автора.

Справка “ЗВ”

На условиях договора

Приёмная семья на условиях договора и формирования совместного бюджета принимает на себя обязательства по содержанию и обеспечению пожилого человека необходимым уходом, питанием, лекарствами и досугом. Как правило, опекуны и подопечные давно знают друг друга – часто это бывшие соседи, односельчане. Жить они могут как у опекуна, так и у опекаемого, если у него есть собственное жилье.

По вопросам создания приёмной семьи для пожилых людей можно обращаться в управление социальной защиты населения Амурской области по городу Зее и Зейскому району.