Вечер. Поезд. Купе. У окна сердитый мужик. Долго молчит, потом его прорывает. Из гневных слов понятно, что областное начальство отчитало его ни за что ни про что. Тираду заканчивает словами: «В лесники подамся. Ружьё за спину и гуляй себе по лесу».

Улыбаюсь. Мужик щетинится: «Чего смешного я сказал-то?».

Объясняю: «В лесной охране больше 30 лет. Хочешь, расскажу, как там «гуляется по лесу»?».

Рассказал коротко, но ёмко. Сосед задумался, в затылке почесал: видать, понял, что глупость брякнул. Потом спать лёг, а на меня нахлынули воспоминания. За правду надо биться

Мой отец в лесной охране отслужил 41 год. Надо было видеть, с каким достоинством он носил форму и как дорожил честью лесника. А разве забудешь случай, когда он чуть живой приехал на телеге, избитый лесными ворюгами?

Помню, мама на весь дом голосила: «Бросай эту работу!».

Участковый приходил. Долго с отцом разговаривал. Поговорил и ушёл, а дня через три снова у калитки. Говорит: «Демьяныч, а им от тебя тоже досталось. Двое-то в больнице. Может, не надо было дело до конфликта доводить? Потом бы разобрались».

Отец из шкатулки медаль «За отвагу» достал. Говорит: «Вот, товарищ Сталин удостоверил, что я не трус. Не мог я отступить перед ними».

Извинился участковый, ушёл, а у меня в памяти на всю жизнь зарубка: перед подлостью не отступать и биться до конца за правду.

В объезд участка на конях «верхами» отец отправлялся каждые пять дней. Он уезжал, и всё это время семья была в тревоге. Оружия с собой никогда не брал. Говорил: «На фронте опостылело, а сейчас не война».

Счастье

Рядом с нашими домами высилась безлесная сопка. Как-то собрал нас, поселковых пацанов, лесничий и спрашивает: «Что будем делать с лысой сопкой?». Мы в голос: «Саженцы на ней высадить».

Работа на склонах сопки закипела на следующий день. Тяжеленной мотыгой нужно было подготовить площадку размерами метр на метр и конвертом высадить на ней пять саженцев. Откуда у нас, десятилетних мальчишек, брались силы орудовать пятикилограммовой мотыгой, до сих пор не понимаю. За изготовление одной площадки и высадку пяти саженцев полагались по две с половиной копейки. Старались мы изо всех сил, срывали с ладоней кровавые мозоли, но ухитрялись делать по сорок площадок. За это в конце рабочего дня получали рубль. Деньги несли мамам, а те, видев окровавленные наши руки, ругали лесничего – дядю Серафима. Тот в ответ: «Радуйтесь. У вас настоящие мужики растут».

Несколько дней длилась эпопея с посадками деревьев и ни одному из нас в голову не приходило не пойти утром на работу. Засмеют. Перебинтованными руками брали мотыги и продолжали работу.

Закончили посадки. Собрал нас дядя Серафим на пристанционной площади и каждому выдал премию. Деньги небольшие, но когда тебя, десятилетнего мальчишку, на глазах всего посёлка называют по имени-отчеству, да ещё и грамоту вручают, то это дорогого стоит.

После посадки саженцы нужно было регулярно поливать и вся поселковая детвора – от подростков до пятилетних карапузов – включилась в это. Воду несли кто в бидончиках, кто в ведёрках, а малышня – в бутылочках. Помню, как горько рыдал пятилетний карапуз, разбивший бутылочку с водой: не донёс «патроны». Сбегал я домой, принёс бутылочку и полили вместе с ним саженцы.

Уже через много лет увидел я эту сопку, и представить невозможно, каким счастливым человеком себя почувствовал.

«Таланты» и... «поклонники»

Как-то отец поручил нам, мальчишкам, изготовить и развесить аншлаги по периметру своего участка. Отпечатанный (и наверняка кем-то одобренный) текст дал. Но показался он нам (мягко говоря) не слишком убедительным. На наш взгляд, чего-то в нём не хватало. Взяли мы кисти, масляную краску и приступили к выполнению задания. Правила приличия не позволяют мне привести дословное содержание всех аншлагов, которые вышли из-под нашего «пера», но самый «безобидный» звучал примерно так: «Лес поджег, пе…раст, – получи, скотина, в глаз!». Рядом изображение гнусной рожи с синяком под глазом. Развесили. С удовлетворением посмотрели на дело рук своих и по домам разошлись.

Но убойной нашей агитации не суждено было сработать. Как раз в ту пору с пленума обкома партии возвращался первый секретарь райкома и угораздило его проехать по дороге, украшенной нашими аншлагами. Остановил машину и велел водителю собрать их.

«Разбор полётов» состоялся тут же в посёлке. Вызвали отца и сразу же всё выяснилось. Мы заверили районного начальника, что всё исправим, а тот, растроганный нашей непосредственностью и желанием сделать как лучше, отправил водителя в магазин. Пока тот ездил, первый секретарь расспросил нас, как и что. Похвалил за оригинальность и выдумку, пожурил за употребление ненормативной лексики.

Когда шофёр привёз из магазина коробки с печеньем и конфетами, устроили прямо на привокзальной площади чаепитие.

Районное начальство уехало, а недели через две, здесь же, на привокзальной площади, от имени РК КПСС вручали нам ценные подарки и грамоты, в которых были слова «…за верное служение Родине».

Александр Соболев.